Она промолчала.

– Надо что-то делать. Быстро!

Ей внезапно подумалось, что Пожидаев предложит переехать и пожить у него. Она бы согласилась? Но он говорил о другом.

– Нужно обратиться к знающим людям.

– К священнику? – хмуро спросила Карина. – Я не верующая и…

– Нет же! – досадливо перебил он. – Надо идти экстрасенсам или как там их…

– Что? – Она засмеялась. – Искать по объявлениям «потомственную гадалку Фатиму» или «ясновидящую Марию»? Не хватало с аферистами связаться.

– Не надо никого искать. Я знаю такого человека.

– Что? – вытаращила глаза она. – Как это – знаешь? Откуда?

– Спокойно, Маша. Я Дубровский. Наша редактор, Светлана… Не думай даже, у меня с ней ничего нет.

– Я и не думаю! Мне без разницы!

– Так, на всякий случай. Чтобы ты себя не накручивала. Ей лет сто. Или сто пятьдесят. Но баба умная. Старой закалки. Журналисткой работала, несколько пьес написала. Короче, она рассказывала – под водочку, ясное дело! – про свою подругу. Жанну. Эта Жанна переводчицей работает. Заметь, с японского. Так вот она – самый настоящий экстрасенс. Говорит, к ней очереди выстраиваются! Кто только не ходит. – Он выразительно показал пальцем на потолок. – Но попадают только через своих. Принимает по рекомендации.

– Не знаю… Никогда к таким не ходила, – засомневалась Карина.

– Всё когда-то бывает в первый раз.

«Если он ляпнет про наш с ним, точнее, мой первый раз, я его ударю».

Жан ничего такого не сказал. Продолжал убеждать Карину сходить на приём.

– Подумай, что ты теряешь? Или у тебя есть другие варианты?

– Нет, конечно.

– Вот именно. А вдруг поможет? Попробовать стоит! Мне что, волоком тебя тащить?

Уж больно настойчив! К чему бы? Но в глубине души ей нравилось, что он за неё переживает.

– Хорошо, уговорил. Схожу к этой чудо-Жанне.

– Вот и умница. Прямо при тебе Светлане позвоню.

Он достал телефон и принялся искать нужный номер. Карина слушала, как Пожидаев разговаривает со «столетней» редакторшей, и думала, почему природа так несправедлива? Бедному Иркиному Илье и на ноготок привлекательности не досталось, зато у Жана – перебор.

Но мало того, что красив, окаянный, так ещё и каждой умеет дать понять, что она единственная и самая желанная. Не важно, кто она, сколько ей лет. И ведь клюют! Бьёт без промаха, как снайпер.

А уж когда бедолага попадётся… Единственное что можно сделать – не влюбляться. Использовать его, как он использует тебя. Играть, как играет он. К сожалению, у неё не получилось. Она чересчур поздно во всём разобралась.

Неожиданно проснулся аппетит, и Карина с удовольствием доела свое пирожное. Оно оказалось свежее и вкусное.

Закончив разговор, Жан убрал мобильник.

– Всё, Светлана сейчас позвонит Жанне, а она – тебе.

– Мне?

– А зачем устраивать глухой телефон? Сама с ней договоришься.

– Вдруг не позвонит?

– Куда денется?

Больше говорить было не о чем. Жан выслушал, посоветовал и даже помог. Надо вставать и идти. Но не хочется!

Говорят, бывший любовник – как домашние тапочки. Тепло, привычно, удобно. Правда, с Пожидаевым спокойно не было никогда. Но сейчас Карина впервые за долгое время почувствовала себя защищённой: кто-то взялся решить её проблемы. Хотя и чудно, что это оказался именно Жан.

Однако надо идти. Она позвала официантку.

– Ты уходишь? – Казалось, он огорчён. И это было приятно.

– Да, пойду. У тебя ведь тоже, наверное, дела.

– Нет у меня никаких дел. – Он прямо смотрел ей в глаза, и она не могла понять, что читается в этом взгляде.

Официантка подошла и спросила, как они будут платить: вместе или по отдельности. Они ответили хором:

– Вместе, я заплачу, – сказал он.

– По отдельности, – проговорила она.

Официантка улыбнулась.

– Что за глупости? Я не могу тебя угостить?

– Это не свидание, – напомнила Карина. Жан хотел сказать ещё что-то, но она с улыбкой прервала: – Хотя если так уж хочешь, плати.

Он выразительно закатил глаза, отсчитал нужную сумму.

Больше тянуть было некуда. Но они продолжали сидеть.

– Чего мы ждём?

Сказала – и почувствовала себя глупо: как будто намекает ему на что-то! Она рывком поднялась со стула. В сумке заныл телефон.

– Добрый день, меня зовут Жанна, – раздался низковатый, хорошо поставленный голос. – Вы Карина?

Жанна! Со всеми этими сердечными переживаниями девушка почти забыла, что та должна позвонить!

– Здравствуйте! Да, это я! – торопливо ответила она.

– Мне сказали, вы хотите со мной встретиться?

– Если можно.

– Могу принять вас через час.

– Через час? – растерялась Карина. – Так скоро?

– Именно. Завтра утром я уезжаю из города. И буду только через три недели. Поэтому если вам нужна консультация…

– Конечно! Сейчас подъеду, спасибо! Как вас найти?

Жанна объяснила и попросила не опаздывать.

До спального района, где экстрасенс назначила встречу, Карина добралась быстро: уже через тридцать минут нашла нужную улицу. Дом номер сорок оказался типовой девятиэтажкой, построенной в девяностые по программе ликвидации ветхого жилья. Трущобникам тогда вместо убогих комнатёнок в двухэтажных халупах с удобствами во дворе бесплатно выделяли квартиры в высотных домах. Старые домишки безжалостно сносили, центральные улицы, на которых чаще всего и находились трущобы, застраивали новыми зданиями.

Большинство новосёлов радовались до полусмерти, оказавшись на новом месте. Особенно выиграли те, на чьих метрах было прописано много душ, поскольку оделяли жильём исходя из норматива двенадцать квадратных метров на человека. Счастливчики получали квартиры побольше, иногда и не одну, а несколько.

Конечно, не обходилось и без перегибов. Непонятно как в разряд трущоб порой попадали вполне крепкие и ухоженные дома, хозяевам которых совершенно не хотелось из центра города перебираться на окраину. Они пытались доказать своё право жить там, где им хочется, но их особо не слушали. А старинные дома, откуда выгоняли правдоискателей, незаметно оказывались в собственности шустрых граждан, которые быстро находили им применение.

Жанна жила на пятом этаже. Лифт не работал, криво висящая табличка, покрытая слоем пыли, возвещала, что он на ремонте. В подъезде пахло кошками и сыростью.